Наша Победа. Моя история

Моя бабушка Екатерина Николаевна Ерлинекова (в девичестве Михайлова) родилась в селе Красный Яр Томской области в 1929 году. День своего рождения она точно не знала: по паспорту — 4 декабря, а мама называла другую дату. Но это обычная для того времени история.

А еще обычным для людей того поколения было бережное отношение к хлебу — бабушка приучала к этому и нас, внуков. Помню, у нее дома был буфет, там она всегда прятала «на черный день» пакетик с печеньем. В детстве я не сознавала, зачем, и только став старше, поняла, что все это — отголоски войны.

Война помешала бабушке получить полное образование, она окончила лишь несколько классов. Тем не менее уже в преклонном возрасте она начала писать воспоминания — только закончить их, к большому сожалению, не успела.

Есть в ее записях небольшие, но живые и очень эмоциональные места о Великой Отечественной войне, которая затронула так или иначе всех людей: война глазами подростка. Вот что она писала.

«...Приближался 1941 год. Я ходила в школу, жить было очень трудно. Учебников на всех не хватало, и я бегала к подружкам учить уроки.

Помню день, когда объявили о начале войны: я шла по улице, на которой располагалась большая трибуна, и какой-то мужчина объявил о том, что фашистские войска напали на Советский Союз.

Мне было одиннадцать лет, и, видимо, в силу возраста я сразу представила, что и у нас в Красном Яру начнут стрелять. С того дня мне часто снилась война.

Хлеб стали выдавать по карточкам — 600 грамм на работающего человека и 400 грамм на иждивенца. Никогда не забуду, как хотелось тогда досыта «наистись» хлеба. Да и картошка в тот год уродилась мелкая.

Иждивенческая карточка на хлеб

В 1942 году мы с мамой и братьями переехали в деревню Карнаухово. Работали там до изнеможения. Летом я еще пасла колхозных телят, занималась огородом, а зимой мы пряли лен, вязали дель (ячейки) для невода.

Так настал долгожданный 1945 год. Радостную весть об окончании войны огласил на всю деревню наш сосед, прискакав на коне. Люди выбегали из домов, плакали от счастья! Но и после войны было нелегко: надо было восстанавливать разрушенные села и города. Война нас приучила работать и не жаловаться...

Я была крепким подростком, и в 16 лет меня «погнали» на лесозаготовки в д. Красный Яр Кривошеинского района Томской области на участок «Юг». Нам, еще совсем мальчишкам и девчонкам, выдали ручные пилы и топоры, показали, как валить лесины. И мы начали работать. Меня в напарницы брали мужики, потому что работы я не боялась, не жаловалась. Возвращались вечерами в наш рабочий барак без сил, уставшие, да и сама лесная деляна находилась в восьми километрах.

Подъем был в 6 утра. Всех будил звук удара лома об какую-то огромную деталь от трактора. С собой на обед брали кусочек хлеба или один картофельный драник, который разогревали на костре, вместо воды у нас был растаявший снег в кружке. Выходных не было. Бывало редко, что из-за совсем сильных морозов оставались дома, но в ¬минус 40 выходили на участок. Мерзли, снега наметет примерно метр, а валенки и тулупы были изношенными, заштопывали их, как могли.

Иногда вечерами мы танцевали и пели под гармошку — молодость же никто не отменял. Когда мне выдали первые заработанные деньги, я купила новые валенки, фуфайку, потом сапоги и ткань на три платья. Счастью не было предела.

Зиму я работала в тайге, а летом отправляли на дорстрой, погрузку барж и на хлебоуборку в деревни Чагино и Баранова. В сентябре до апреля я опять уехала на лесозаготовки, но теперь уже на участок «Север». С хлебом стало попроще, можно было поесть его досыта. По вечерам были собрания, где журили недобросовестных работников и хвалили перспективных. Про нашу бригаду даже частушку придумали:

Спустя годы, вспоминая все это, я не могу себе представить, сколько же у меня было сил, энергии, здоровья, чтобы так работать наравне с мужиками. Однажды мы решили свалить сосну в три обхвата. Когда начали валить, напарник меня не послушал и не подрубил чуть побольше обычного — трехметровая сосна дала скол. Я очнулась вся в снегу, живая. Меня отвели в барак. Видимо, тогда не смерть была мне.

На лесозаготовках я проработала пять зим. А в 1950 году в январе меня сосватал мой будущий муж Владимир Ерлинеков. И с того дня началась у меня уже другая жизнь — жизнь жены одного из лучших рыбаков в районе".

Моя бабушка Екатерина Николаевна Ерлинекова скончалась 27 июля 2010 года в возрасте 80 лет, прожив долгую и трудную жизнь. На тот момент у нее уже было 6 внуков и одна правнучка. До конца дней она была очень активной, интересовалась всем, что происходит вокруг, и этому ее качеству можно было только позавидовать.