Деревенский дитятя, простреленный пулей, возился на пыльном полу, играл в войну. И вдруг зарыдал, бросился к матери на кухню. «Что, что такое?» — «Папку убили, папку убили!» — кричал... Был больно бит, но, заходясь в отчаянном плаче, повторял: «А я же не виноват! Папку убили!»

«Весь блокадный Ленинград торжествовал по случаю отправления первого поезда. Был митинг, гремел оркестр, говорили речи, и слезы радости блестели в глазах ленинградцев. Измученные, но радостные лица, и робкая надежда на приближение конца блокадного кошмара».

Пусть эти строки будут данью памяти, знаком любви и глубокого уважения моему дедушке, Федорову Якову Федоровичу, и моей бабушке, Андреевой Пелагее Андреевне, — труженице тыла.

Среди наград Дмитрия Павловича Исайчева медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медаль «За оборону Ленинграда», медаль «За боевые заслуги», орден Отечественной войны II степени, благодарность И. В. Сталина и множество юбилейных медалей.

Мой дед умер от ран за 54 дня до ПОБЕДЫ... Наш долг — сберечь бесценные документы, отражающие настоящий подвиг наших предков, и передать их детям и внукам, чтобы 22 июня 1941 года не повторилось никогда.

Мой прадед, действительно, дважды победивший. Победивший в страшной и жестокой войне, победивший трудную послевоенную жизнь и достойно проживший ее. Он не имел высоких воинских званий, но для меня и всей нашей семьи он — настоящий герой.

День Победы... Он остается для нас самым дорогим и светлым праздником, поскольку нет семей, которых в то время не коснулась бы война. В истории моей семьи Великая Отечественная тоже оставила свой след.

«Гитлеровцы стремились, во что бы то ни стало, удержать правобережье Днепра в своих руках, сбросить наши подразделения в реку. Несмотря на непрерывные атаки противника, мы пробивались вперед, прочнее укреплялись на захваченном плацдарме. Шли жестокие бои за Великий и Малый Букрин».

Мой дедушка – Пименов Николай Васильевич – не любил рассказывать о войне, а если и рассказывал, то всегда со слезами на глазах. Трудно представить, сколько горя, испытаний пришлось пережить ему – героическому защитнику Ленинграда.

Молодая семья строила планы, мечтала о будущем, как вдруг грянула война…

На него возлагалась миссия стать ядром партизанского отряда в случае наступления немцев. Такую важную службу по обеспечению надежности тылов Волховского фронта нёс мой дедушка в те годы.

В Великой Отечественной войне было много различных битв, меняющих ход событий. Одной из них стала Ржевская битва. В этой битве и погиб мой дед 8 марта 1942 года.

Всю свою жизнь мой дедушка поддерживал связь со своими однополчанами, собирал фотографии, ездил на юбилей дивизии, переписывался с друзьями военных лет, говорил, что судьба дивизии — это и его судьба.Сейчас дедушки уже нет с нами, но память о нем живет в сердцах его внуков и правнуков.

Командир пулеметного взвода младший лейтенант Шаталов «при наступлении на треугольник железной дороги в районе Синявино первым со своим взводом ворвался в траншею противника и огнем из пулемета подавил огонь двух ротных минометов, уничтожив их прислугу», при этом был тяжело ранен и пробыл в госпиталях до конца войны. За свой подвиг он был награжден орденом Красной Звезды.

«22 июня 1942 года. И вот ровно год, как началась война. Много за это время видела наша земля и народ горя и страданий. Сколько погибло молодых здоровых людей, сколько разрушенных сел и городов! А войны еще и конца не видно».

«Гитлеровцам удалось прорваться и отрезать наш отряд от основных сил корпуса. В течение шести суток мы вели неравный бой с 7-й танковой дивизией гитлеровцев...»

«При смене огневой позиции взвод неожиданно контратаковала немецкая пехота. Тов. Приворотний, видя угрожающее положение взвода, поднял казаков с личным оружием и повел в атаку».

Через мост с западного берега Луги стали перебегать одиночки-красноармейцы с криками: «Танки!». Один из бойцов тащил пулемет Максима и коробку с патронной лентой. На мосту он упал. Михаил, оттащив солдата в кювет и отдав ему свой санитарный пакет, вернулся за пулеметом...

Под поздравлением командования в газете было напечатано письмо прабабушки: «Передаю тебе поцелуй матери и даю наказ — быть стойким и преданным родине до конца! Держи в порядке и наготове твое боевое оружие, бей врага без промаха. Твоя мама».

Михаил Алексеевич Бушин был назначен заместителем командира 338-й стрелковой Краснознаменной дивизии Владимира Георгиевича Кучинева. Судьба свела вместе совершенно разных людей — сына дворянина и сына крестьянина-бедняка. Однако было главное, что их объединяло: любовь к Родине и ненависть к ее врагам.

Командование взводами (21-й, затем 15-й отдельной роты специального назначения) — это первые военные университеты деда, человека, впоследствии ставшего организатором и руководителем больших научных коллективов и институтов.

Молодой изобретатель Сергей Андреевич Зубов успел добиться успеха. Но не успел завершить свое последнее изобретение — был мобилизован в ряды РККА. Мой прадед прислал родным лишь два письма. А после войны пришло извещение: пропал без вести.

«За то, что ушел с разведчиками без разрешения, замполит полка меня наказал. А начальник политотдела дивизии представил к награждению орденом Отечественной войны II степени, как и всех участников разведгруппы».

Так случилось, что на фронт он уходил вместе со своим отцом Павлом Петровичем, с которым они в течение трех лет воевали в одном взводе. 10 июня 1944 года, возвращаясь с очередного задания по разминированию заграждений противника, Николай был обстрелян минометчиками противника. Тяжелораненого сына ночью вынес с поля боя его отец. Через несколько часов Николай умер у него на руках...

«На протяжении 2,5 лет на Волховском фронте шли жестокие бои. Когда наша танковая бригада участвовала в сражениях, я оказывала медицинскую помощь прямо на поле боя, а в случае надобности выносила раненого солдата до ближайшего укрытия или санпоста».

Отец с 1928 года служил у границ с Маньчжурией, оккупированной Японией. В должности инспектора по мехтяге штаба армии содействовал повышению боеготовности войск, награжден орденом Красной Звезды. В звании майора вышел в отставку, однако с техникой расстаться не смог.

Ночью 22 июня 1941 года немцы совершили налет на приграничные воинские части. Артполк со всей техникой в считаные минуты сравняли с полем. Из 84 танков осталось лишь 12! Нет еды, горючего, оружия, хутор пуст, а вокруг немцы. Один из осколков рассек Федору кожу на спине. Его отбросило взрывной волной, перебило сухожилия, задело кость и порвало колено. Когда пришел в себя, первой мыслью была: «Отвоевал! И сына после себя не оставил»...

На построении командир спросил: «Кто пойдет служить в разведку?». Первым три шага вперед сделал Виктор. Строй разразился смехом. Но командир кивнул и объявил его сыном полка. Так в 15 лет он оказался в 6-м отдельном разведбатальоне.

«Смерти я не боялся. Она постоянно была рядом с нами, насмотрелся на такое — лучше тебе об этом не слышать. Со временем чувство страха притупилось. Хотя привыкнуть к тому, что десятки людей ежедневно погибают рядом с тобой и ты в любой момент можешь стать одним из них, тяжело».

«Горько было смотреть на ленинградцев. Они умирали у нас на руках, а мы ничем помочь им не могли. Тогда мы решили, что наше место на фронте. Мы, молодые и здоровые, должны быть на передовой».

Полковой художник Николай Баскаков рвался на фронт, где льется кровь, где сражаются его старшие братья Григорий и Аркадий. Но тщетно — рядом Япония, его фронт здесь. После Победы все братья вернулись домой. Тем не менее война на всю жизнь осталась в сердце художника.

Немецким солдатам их командиры рассказывали, что им противостоит дикая дивизия «Черных ножей», коммунисты-головорезы которой безжалостно отрезают головы пленным. Этот слух родился, потому что добровольцы-уралмашевцы получили от металлургов ножи в подарок. Конечно, головы они никому не отрезали, но гордились, что враг так их боится.

В бой рвались. Хотели показать свою силу, силу и красоту машин, хотели воевать так, чтобы страна ими гордилась, чтобы в глазах отражались один за другим черные дымы сбитых, горящих прямо в воздухе вражеских самолетов, штопором уходящих вниз и втыкающихся носом в землю. Так-то, знай, мол, наших!..

Из последнего его письма с фронта моя мама запомнила главную фразу: «Подходим к немецкой границе». Значит, скоро войне конец! Всё... Было еще письмо от паренька, который писал, что Петр Иванович был для него на фронте как отец, и что ранен он был в бою, и с того поля боя его отправили в госпиталь. Прощаясь с Андреем, дед обещал писать, но пропал.

«Нужно было пробираться на Ворошиловград. Создалась угроза попасть в окружение, был приказ уничтожить все документы. Как потом выяснилось, практически каждый сохранил свой комсомольский билет».

Нелегко пришлось Марцелине, каждую минуту в напряжении, чтобы ничего не случилось с детьми: в один из дней сын Иван достал из кобуры отлучившегося немца револьвер. Испугавшаяся мать отобрала оружие и стала ругать сына. Тут вошел немец — сердце матери остановилось.

Необычную для девушки профессию избрала Антонина — водитель автомобиля. Училась ездить на старой разбитой полуторке. Когда настала пора сдавать экзамены, она стала единственной девушкой, получившей водительские права.

День рождения деда приходился на 5 мая, но мы никогда не отмечали его в этот день, переносили на 9-е число. Василий Зиновьевич говорил, что для него важнее и памятнее 9 Мая — «день, когда мы победили».

Шел бой, после перестрелки была дана команда всем уйти, и только отца с орудием оставили на опустевшем поле боя в ночи. Командир почти прямым текстом признался, что оставляет его на верную смерть, но было необходимо подавить вражеское орудие, поливающее смертельным огнем позиции наших войск.

Впереди шли танки, за ними — машины. Автомобиль, который ехал впереди, взорвался от прямого попадания снаряда. Ягафар Мифтахович успел сманеврировать — хорошая реакция водителя спасла весь минометный расчет и арсенал боеприпасов.

Осколками разорвавшегося снаряда деду повредило ногу, выбило зубы, ударной волной контузило и засыпало землей. Очнулся уже в госпитале, глаза резало, страшно было стать в 19 лет инвалидом. Но врач сказал: «Ничего, парень, молодость свое возьмет. Еще увидишь, какого цвета глаза у любимой».

Многих солдат, вернувшихся с фронта, война догнала уже позже. Моего отца — в 39 лет. Ранения давали о себе знать, ему только что сделали очередную операцию. И тут трагический случай: конь, запряженный в телегу, чего-то испугался и понесся на детей. Отец остановил его, но операционные швы разошлись. Так и закончился его последний бой.

При втором заходе он обнаружил огонь зениток и доложил об этом командиру экипажа, последний принял решение атаковать. При выходе из пикирования метким огнем своего пулемета Павленко взорвал склад с боеприпасами

Первый бой он принял в звании младшего лейтенанта — командиром артиллерийского орудия. Победу встретил в Праге командиром батареи в звании капитана. Кавалер Орденов Отечественной войны I и II степенней, награжден медалями «За взятие Берлина», «За взятие Праги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».

Когда смотришь на карту, кажется, что дед прошел вроде бы и не длинный боевой путь — от города Сумы через Днепр до города Фастова, что южнее Киева. Но боевыми эпизодами и событиями этот путь был насыщен до предела.

Дед прошел всю войну от начала и до конца. Служил водителем в 52-й армии. Воевал на Волховском, Воронежском, 2-м и 1-м Украинских фронтах. Не раз под обстрелом противника, пренебрегая опасностью, выполнял порученные задания. Проявлял при этом мужество и находчивость, честно выполняя свой воинский долг.

После операции пришел хирург и поставил на табуретку солдатскую кружку, полную всяких железяк. Пошутил: «Выпить не хочешь?». «Это что?» — спрашиваю. «А это, голубчик, мы по твоей спине бороной прошлись и вона сколько накопали. Ровно сто осколков, на полкило потянет».

Его подразделение прикрывало от ударов с воздуха Баку и нефтяные объекты.

Мой дед ушел на фронт в самом начале войны, оставив жене и дочери фотокарточку с трогательной памятной подписью. Командовал взводом 51-го батальона аэродромного обслуживания. В январе 1943 года лейтенант Сергей Иванович Вьюшин пропал без вести, так и не дождавшись освобождения родного Ленинграда.

Великая Отечественная для Георгия Сучалкина, как и для всех бойцов 104-го артполка, началась в июне 1941 года, когда завязались кровопролитные бои за Советское Заполярье. Орудие, которым командовал мой дед, первым ударило по фашистским захватчикам.

На жизнь одного человека выпало две войны. Мой прадед прошел и гражданскую, и Великую Отечественную — с первого дня и до последнего. Умер он в Одессе в 1946 году — дала о себе знать контузия.

«...задавались вопросы о партизанском отряде, именах участников — с обещанием сохранить жизнь не только ей, но и ее двум маленьким дочкам. Не менялись и ее ответы: „Не знаю, не знакома, не участвовала“. И лишь при упоминании дочек чуть сжались руки».

Осенний день был пасмурным. Татьяна Павловна колола дрова и плакала: у всех мужья и сыновья пришли, а ее любимого так и нет. Вечером в дверь постучали: «Таня, Танюша, открывай, это я, Ваня, вернулся!»

Одним из тех, кто отдал свою жизнь ради общей Победы, был мой дед — рядовой 185-го стрелкового полка 224-й стрелковой дивизии Тухбат Мухтарович Зайнуллин, ставший участником защиты и освобождения Ленинграда.

«Идет бой, не поймешь, где свои, где чужие. Пропала связь. Отправили исправить: одного бойца убили, второго. Настал мой черед. Нашел место обрыва, соединил провода под шквальным артиллерийским огнем и выполнил приказ. До самой темноты мне пришлось просидеть в воронке — кругом стрельба, взрывы, душераздирающие крики. Время показалось вечностью».

«Осенью 1941 года мы готовили укрепления для обороны столицы под Вязьмой: рыли окопы, строили блиндажи для отражения противника в первом эшелоне. Перед наступлением немцев за неделю обстрелов было разрушено большинство этих оборонных сооружений. Практически был уничтожен лес, находившийся за нашими окопами, и гитлеровцы пошли в атаку. Погибло очень много солдат».

Вместе со своей частью Александр Степанович Полящук гнал немцев все дальше. Освобождал Крым. В 1907 году в городе Севастополе служил его отец Степан Сильвестрович. А в 1944 году сын Степана Сильвестровича был в Севастополе в числе освободителей.

Я берегу металлическую ладанку, которая прошла с папой через всю войну. Он служил в 481-й отдельной роте связи, участвовал в боях на Волховском, Ленинградском, Прибалтийском, Белорусском фронтах. Много раз был на грани жизни и смерти, но материнское благословение и Господь хранили его. В одном из боев под Ленинградом осколок угодил прямо в ладанку, пробив металлическую пластинку...

Эти страшные физические и нравственные испытания достались по сути мальчишкам — отцу в тот май не исполнилось еще и 25 лет, а за спиной две войны, почти 5 лет фронта. Они по праву заслужили эту выстраданную, тяжело добытую Победу.

За умелые и решительные действия, способствовавшие взятию Вены, дедушка был награжден медалью «За взятие Вены», а воинской части, в которой он служил, было присвоено наименование Венской. Часть была награждена орденом Суворова I степени, а восьми бойцам и офицерам, в том числе и моему дедушке, была объявлена благодарность Верховного главнокомандующего тов. Сталина.

3 февраля 1945 года 757-й стрелковый полк гвардии капитана Братина вел тяжелый бой с превосходящими силами противника на западном берегу Одера. Безжалостная правда войны заключается в том, что от вражеской пули не защищен никто и гибнут, как правило, самые достойные. Так в 35 лет оборвалась жизнь гвардии капитана Александра Братина.

В первый раз мой дед вынес из пламени полковое знамя, во второй — командира танка. Когда закончилась война, ему было всего 20 лет, а вся грудь его была в боевых наградах.

Прадед вспоминал, как переживали родители, когда получили на него похоронку. Но это было ошибкой... Он был ранен, после госпиталя вернулся на фронт. В 1944 году Семён Александрович Селиванов, старший телефонист управления 1-го дивизиона 540-го армейского минометного полка 49-й армии 2-го Белорусского фронта, за подвиг на поле брани был награжден орденом Славы III степени.

«Вы можете гордиться своим сыном, бесстрашным воином, доблестным защитником нашей отчизны. Александр Васильевич за годы войны прошел славный боевой путь. Он участник исторических победоносных битв за освобождение от немецкой оккупации нашей Родины».

«По молодости лет я не задумывался о смерти. Вначале вообще была уверенность, что меня не убьют, ведь мне всего семнадцать лет, я еще и пожить не успел. Но когда насмотрелся на умирающих на поле боя товарищей, моих одногодков, услышал крики раненых „Мама!“, то все увиденное напрочь лишило меня этой уверенности...»

Их мечтам не дано было сбыться. На их долю выпало очень трудное испытание. Испытание на мужество, на стойкость, на верность. На верность Родине, на верность семье, своим любимым. Страшное, жестокое и очень долгое испытание.

Приказ командира роты: «Рядовому Воронину и санинструктору старшему сержанту Зубкову вытащить Привалова, спасти гвардейца». Мы с Зубковым обнялись, поцеловались на случай, если больше не увидимся, и под мощным нашим автоматным огнем поползли к Привалову.

Бомбы падали рядом с танкером, и каждая из них могла стать последней в жизни команды корабля. Все, кто в это время на танкере не работал, выходили на палубу, чтобы в случае, если танкер начнет тонуть, успеть прыгнуть в море.

Его младшие братья Фекрет и Неждет погибли на фронте, сестры Мунире и Нурие были угнаны в Германию. Однако это не избавило его маму Айнульхаят и младшую сестру — школьницу Фетану — от депортации из Крыма.

Покрутив ручку приемника, Мария поймала неизвестную волну. Несколько секунд ослепляющей радости — не успев подумать о последствиях, девушка прокралась на женскую половину барака. Потрясла за плечо подругу и прошептала: «Вера, просыпайся — война закончилась!».

«Гитлер дал приказ о затоплении метро. Там были не только наши войска, но и их собственные, дети, старики... Действительно, настоящий фашизм».

Несмотря на тяжелые условия жизни, а может и благодаря им, люди были максимально сплочены. «У нас каждый знал, что ему делать. Никогда не возникало мысли „почему я? пусть кто-то другой сделает“. Наоборот, все старались друг другу помогать. Ответственность была большая».

«Врешь, не возьмешь, фашист! Это тебе не сорок первый год! Огонь! Огонь!», — вдруг резко обожгло грудь, швырнуло на дно траншеи. «Командир убит», — услышал он, теряя сознание". Но нет, и на этот раз, уже в третий, смерть обошла его стороной.

Радиосвязью катер, который являлся флагманским, Михаил Дмитриевич обеспечивал надежно. По готовности «номер один» находился в орудийном расчете. Несмотря на сильную качку и ледяную воду, окатывающую с ног до головы, мужественно переносил все невзгоды.

Шел сержант Дмитрий Фокович дорогами войны, и оттуда приходили редкие весточки: «Машенька, все у меня хорошо, береги наших девочек. А я все равно вернусь, без рук, без ног, а вернусь».

Специалист очень мирной профессии инженера-строителя Саркис Мосесович Чобанян был направлен на службу в органы армейской контрразведки Смерш. На нашу территорию и в расположение советских воинских частей пытались проникнуть шпионы, диверсанты, провокаторы. Их деятельности надо было противостоять.

Поначалу члены призывной комиссии отказали Кериму в отправке на фронт по состоянию здоровья. Но он настойчиво добивался пересмотра этого решения. 19 ноября 1942 года он наконец попал на фронт рядовым красноармейцем-стрелком. Уже через месяц связь с ним прервалась...

«Отражая контратаку пехоты и танков противника, тов. Воробьев прямой наводкой расстреливал в упор атакующую пехоту. Вражеским снарядом было подбито его орудие, и он пролежал возле до темноты ночи, не оставляя своего орудия...»

Долгие годы не перестаю думать, почему мама так поступила: не оставила все брикеты супа для своей голодающей семьи, а устроила праздник соседям. И почему мы все сочли ее решение единственно правильным.

«Тов. Кошельняк в гор. Россошь со своего автомата убил семь немцев и троих взял в плен. В Постояловке взял в плен двух спящих итальянских офицеров. Из ружья подбил немецкую автомашину с боеприпасами».

Танков на самом деле было двенадцать. «Кучно стоят, — отметил Григорий. — Не ровен час по ним долбанут... Эх, кабы немецкие — всех разом бы и накрыли». Внезапно на опушке показалась вереница людей в белых маскхалатах. Они бесшумно, один за другим, след в след, как волки, проследовали в расположение полка...

За один год войны у моего дедушки убило троих «вторых номера». Он сам думал, что однажды наступит и его черед. Глядя на то, как погибают его товарищи от пуль и осколков, он тогда и подумать не мог, что выживет в этой мясорубке и проживет еще почти 70 лет после войны.

Участвуя в Смоленской операции, уже в первом своем бою красноармеец 787-го стрелкового полка Николай Иваненко получил тяжелое ранение и спустя пару дней скончался в полевом госпитале.

15 мая 1943 года Бориса Сидорова назначили командиром сабельного взвода. Под Смоленском кавалеристы дивизии и партизаны, действуя небольшими подразделениями по тылам врага, громили небольшие гарнизоны, штабы, нарушали связь, взрывали мосты, уничтожали склады.

Все вехи биографии Джалила Гусейнова — свидетельство труда молодого, не по годам ответственного молодого специалиста, возглавившего затем ведомство, обеспечивавшего фронт всем необходимым в годы Великой Отечественной войны.

Вот так и сидят они до рассвета. Фатхлислам старается успокоить жену и мать. Он говорит: «Все будет хорошо, это просто военная операция. Мы быстро прогоним захватчиков». Он сам очень хотел бы в это верить.

Уходя на войну, он дал жене наказ: «Береги детей, они будут тебе опорой». Ушел... И не вернулся.

На санитарных поездах по бокам и сверху были нарисованы огромные белые круги с красным крестом внутри. По международному договору такие поезда запрещалось бомбить, но немцы уничтожали их беспощадно, несмотря ни на что.

Танк потерял способность двигаться. Экипаж отстреливался, пока не закончились боеприпасы. Фашисты решили взять танкистов в плен, залезли на танк, стучали по броне и кричали: «Рус, сдавайсь!». Экипаж принял решение в последний момент подорвать гранатами себя и фашистов. Но тут им на выручку подоспели товарищи.

В одном из боев на Курской дуге недалеко от прадеда разорвался снаряд, осколки которого разлетелись в разные стороны. Жизнь ему спас орден Красной Звезды: осколок снаряда попал в один из лучей и, отколов кусочек эмали, отскочил.

Перед посадкой в вагоны дедушка подарил моей маме деревянную ложку. Мама говорит, что счастливее ее не было ребенка. Папа подарил! Тогда она видела его в последний раз.

В кармане гимнастерки — справка о демобилизации по ранению. Только зашел в землянку с ребятами попрощаться, а тут атака. Все к пушке, я тоже. Потом подумал я, подумал, да так и никуда больше не пошел. А из справки цигарку сделал.

Когда Борис Петрович стал собираться на фронт, одна из собак принесла ему портянки — решила, что они вновь пойдут на охоту. Последнее фронтовое письмо от него родные получили 1 сентября 1941 года.

Меня не покидает прошлое,На сердце тяжело всегда,Ведь по душе кровавой прошвойПрошли военные года...

Отец мало рассказывал о войне во время моего детства, только часто вглядывался вдаль и грустно-грустно говорил: «Мой мальчик, не дай Бог тебе пережить хоть часть того, что на нашу долю выпало...».

Ему пришлось залезть на огромный тополь, чтобы видеть путь следования разведчиков. Разведчики преодолели линию фронта, бесшумно взяли четырех фашистов и возвращались назад. Немцы опомнились, когда разведчики были на подходе к линии фронта, и открыли огонь. Отцу была хорошо видна огневая точка, и он уничтожил ее.

«Этот день был для нас большой победой над врагом и в то же время большой потерей, т. е. утратой товарищей... Должен Вам сообщить, Ваш сын был преданным своей родине и очень горячим, не считался ни с чем, не боялся ни смерти, ни страха... Он погиб не как какой-нибудь дезертир, а как честный сын нашей родины в борьбе с врагами».

Вернулся домой в родную хату к жене и детям, долгие годы не знавшим, где их отец и муж, жив ли он вообще. Пришел домой с одной медалью «Партизану Югославии», врученной лично главой Югославии Иосипом Броз Тито в 1945 году. Вроде бы коротко и ясно. Но что стоит за этими годами? Настоящий героизм!

Когда поезд выехал из города, появились немецкие самолеты. Состав остановился, люди в панике бежали в лес. Но мой дедушка сказал: «Все остаемся на месте, никуда не бежим. Погибать, так всем вместе». Обнявшись от страха, под взрывами, в грохоте и дыму семья Харченко пережидала бомбежку.

Перед самой отправкой на фронт деда зачислили в военно-морское училище. Такое же приглашение, только в летное училище, пришло его однокласснику. Они единственные из класса оказались живыми, так как эшелон с их одноклассниками разбомбили под Смоленском.

Гвардии лейтенант Мельников командовал стрелковым взводом в легендарной 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В кровопролитных боях за деревню Михайловка был ранен. За проявленное тогда мужество его представили к первой награде — медали «За отвагу».

В вагоне молодые солдаты узнали о Победе. А эшелон все шел и шел. Когда же дивизия выдвинулась к границе, стало ясно, что предстоят еще бои с японцами: по ту сторону стояла Квантунская армия.

Дед воевал в составе 1-го Белорусского фронта, командовал санвзводом. Был дважды ранен, дважды награжден орденом Красной Звезды за спасение раненых с поля боя. Весну 1945 года встретил в Берлине и праздновал там Победу вместе со своими товарищами.

Работали над созданием горной реактивной установки залпового огня в сочинском санатории «Кавказская Ривьера», в мастерских, предназначенных для починки автомобилей и лифтов. Большую часть первой горной «Катюши» сделали из водопроводных труб санатория.

«Ну как сказать, Ваня, живу серединка на половинку. Правда, хорошо тем, что побывала везде в тех местах, где по нашей земле ползали эти гадюки. Например, Сталинград. Ваня, даже нельзя поверить, что это он. Да, действительно, здесь происходили исторические бои».

В полевом госпитале пробыл недолго: едва затянулся шрам на ноге, вновь попросился на передовую, к друзьям-однополчанам. Вместе с ними освобождал Советскую Белоруссию, сражался в Восточной Пруссии, брал Кенигсберг.

Мой прадед, сержант Кузьма Михайлович Федосов, механик-водитель, танкист, был призван в 41-м. Прошел всю войну. Почти всю...

На взвод напал из засады большой отряд. Николай Козлов не испугался за свою жизнь, открыл огонь из пулемета по японцам и вызвал огонь на себя. Тем самым он спас жизни своих солдат — те успели отойти и занять оборону.

Иван добровольцем пошел в военкомат. Отучившись на связиста-артиллериста, с июля 1942 года воевал сначала на Калининском фронте, затем на 1-м Прибалтийском в должности командира отделения связи.

И вот настала очередь однополчанина. Только он подполз к кустарнику, раздался взрыв. Ему оторвало ногу ниже колена. Четыре километра мы несли его до медсанбата.

Дедушка Ваня со своим другом Славой часто пробирались на территорию штаба, несмотря на опасность, и тайком похищали у фашистов оружие, боеприпасы, продовольствие и медикаменты. Добытое ребята передавали связным подпольной молодежной комсомольской организации, которые в свою очередь переправляли все в партизанский отряд.

В Австрии кругом уже цвели сады, которых он не видел в родной Сибири. По нашим солдатам из ручных гранатометов стреляли с каждого чердака, из каждого подвала. Было жарко в прямом и переносном смысле, но выйти из танка было нельзя.

На своей полуторке под обстрелами и бомбежками он проехал сотни километров фронтовых дорог: Белоруссия, Западная Украина, Польша, Чехия, Германия.

За заслуги перед Отечеством и самоотверженный труд дед был награжден медалями «За трудовую доблесть», «За оборону Советского Заполярья», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Ветеран труда», знаком «Почетный работник морского флота».

В рядах вооруженных сил Георгий Константинович Андреев служил с 1939 года. Очень хотел попасть в авиацию, но не взяли (был глух на левое ухо). Окончил курсы флотских офицеров. В 1942 году воевал на Волге, под Сталинградом.

Про войну дед говорил, что она вытаскивает из человека то, что в нем заложено глубже всего: у кого-то это взаимовыручка и доблесть, у кого-то это страх и злоба. Говорил, что страшнее всего не во время боя, а именно перед ним.

Николай Павлович Водопьянов, мой дед, в 1940-41 годах был курсантом 19-го танкового полка 10-й танковой дивизии, затем — командиром орудия танка. С 1943-го воевал на Юго-Западном фронте.

Он участвовал в Великой Отечественной войне с первого дня. Воевал на Западном, Ленинградском и 2-м Украинском фронтах, в Румынии, Венгрии, Австрии. Войну закончил в Чехословакии 14 мая 1945 года.

Когда я спрашивал, как же он, почти безоружный, мог немцев, вооруженных до зубов, побеждать в бою, был мне ответ: «А ты знаешь, какой у тебя был дед? Он обладал такой незаурядной физической силой, что мог на спор присесть и поднять на плечи лошадь!».

Во время боевых операций и маршей, несмотря на трудные условия лесисто-болотистой местности, Петр Дмитриевич неотрывно следовал за боевыми порядками полка и организовывал оперативное обозно-вещевое снабжение и бани.

В письмах-треугольниках отражена не только судьба моего дяди Михаила, но и судьбы тысяч мальчиков — молодых, безусых, ушедших на войну в 18 лет и сложивших свои головы за наше будущее, за будущее наших детей.

В конце лета 1933 г. по путевке районо в детскую колонию беспризорников прибыла очередная группа истощенных детей. Среди них выделялся наиболее крепким здоровьем довольно рослый мальчик с пытливым взглядом светло-серых глаз. Вел он себя довольно независимо, в общении был нескромен, нет-нет, да и скомандует властно младшим по возрасту, а тем, кто заартачится, даст подзатыльник.

Тяжелая контузия, плен, побег из Кременчугского лагеря, трехмесячная спецпроверка и снова три года войны. В составе 161-й стрелковой Станиславской дивизии старший лейтенант Ляпин участвовал в Корсунь-Шевченковской операции, форсировал Днепр, освобождал Прагу.

На каком бы участке ни работало отделение, которым командует сержант Падальцин, оно всегда служит примером для всего личного состава батальона. Благодаря хорошей организованности и железной воинской дисциплине отделение Падальцина систематически перевыполняет дневные нормы на 210-230%.

Отец со взводом минометчиков в составе 456-го стрелкового минометного полка обеспечивал безопасность доставки продовольствия и жизненно важных грузов по Дороге жизни в блокадный Ленинград.

6 февраля заканчивался срок его командировки, после которой он должен был отбыть к месту основной службы — в Армавирское летное училище. Но Анатолий Дубосарский решил еще раз дать бой врагу. Сбитый Як-1 нашли лишь в 1964 г.

Получили приказ на расстрел лошадей в связи с невозможностью их транспортировки и кормления. Дедушка рассказывал, как мучительно было выполнить этот приказ. Шел к своему коню, как к лучшему другу, с тяжелой вестью. Приблизился, глянул в глаза, а верный друг уже все понял — из его большого умного глаза катилась горячая слеза.

Вспоминала она своего Николая, похоронки на которого не видела, которому не была ни женой, ни вдовой, просто любила всю жизнь и, может быть, в глубине души надеялась на чудо.

Застава держалась недолго. Пограничники сажали детей и жен на лошадей, и те скакали к лесу, но пулеметные очереди настигали их. Никто из них не выжил.

Якуб Раджабович Раджабов применял оригинальную боевую методику нанесения максимального вреда немецким танкам путем концентрированного ведения огня по смотровым щелям и гусеницам танка сразу несколькими расчетами вверенного ему взвода.

Я видел, как на небольших, неповрежденных пулями и снарядами участках стен Рейхстага наши солдаты писали свои имена. Всё было покрыто такими надписями: и стены, и колонны, и ступеньки. Вся география нашей огромной страны была представлена в этих текстах.

Во время бомбежек от лошадей не отходил ни на шаг, держа под уздцы. Иначе с испуга те могли вырваться и побежать прямо под бомбы. Невольно думалось, что от беды спасает Муллаянова и его коней взаимная любовь друг к другу.

В 1945 году дед был отправлен на территорию Германии, где прослужил еще 5 лет. Участвовал в освобождении концентрационных лагерей на территории Польши. Был участником военного парада в Берлине, где лично видел маршала Жукова.

За отличную работу по подготовке летных полей к эксплуатации боевыми авиаполками в период наступательных операций частей Красной армии в 1943–1944 годах составу отделения объявлено 132 благодарности, из них т. Музафарову — 22.

Один из егерей вскинул карабин и выстрелил на звук. Что-то обожгло отцу лицо, он слился с землей и затаился. Пуля, выпущенная с нескольких десятков метров, попала в диск пулемета, из которого он целился.

Михаил Гаврилович служил автоматчиком в 254-м гвардейском полку 91-й Сталинской бригады вместе с будущим Героем Советского Союза Александром Матросовым.

Бывало, что с поля боя из 120 человек их возвращалось только пятеро. Это было страшное время, и воспоминания о нем для деда были слишком тяжелы... Однажды во время переправы через реку Одра их отряд попал под бомбежку, и для того чтобы не сорвать операцию, бойцы стояли сутки по пояс в воде.

С началом блокады Ленинграда выживать становилось все тяжелее. Бабушка, вспоминая те времена, всегда плакала. И неохотно рассказывала, потому что переживать это заново было трудно.

Григорий Афанасьевич, на тот момент 23-летний парень, оказался на оккупированной территории. Ушел в партизаны... В партизанской бригаде «Железняк» оказывал сопротивление гитлеровским войскам в тылу вплоть до 1944 года.

Очень старались для фронта крестьяне. Примером их успехов стала выставка 1942 года в Сталинске. Тогда на выставке были представлены кочан капусты в десять и свекла в три килограмма.

Военные условия были очень тяжелые. Бойцы жили в землянках, рыли окопы, занимали в них позиции, а вокруг была сырость, слякоть и грязь. Противотанковая артиллерия бросалась на самые опасные участки фронта.

Сыны Отчизны и народа
Несут покой труду в стране
И днем и ночью на дозоре,
Глаз не смыкают в темноте.

Подошли к Рейхстагу. Увидели разгромленные стены, исписанные автографами. Лишь на третьем этаже, под самым потолком, увидели кусочек свободного места. Поднявшись на плечи друзей, каждый оставил на потолке свой автограф.

Мой отец родился 6 июня 1941 года, когда дед уже был в армии. 22 июня расстояние между ними стало непреодолимым. В своем единственном письме с фронта дед просил, если родится сын, назвать его Колей.

Василий Федорович Зверев начал воевать под Курском и с боями прошел Белоруссию, Польшу, Германию. Участвовал в знаменитой Прожекторной атаке Жукова на Зееловских высотах под Берлином 16 апреля 1945 г (атаке с использованием 1000 прожекторов).

«Я в июне 1943 года был зачислен в 355-й запасной артиллерийский полк, где окончил курсы радистов. Присвоили нам звание младших командиров, направили на фронт. А домой я вернулся 28 августа 1950 года — в свой родной Новосибирск, где и встретился с родными через 7 лет, 7 месяцев и 7 дней».

Часто вместе с детьми достаем и пересматриваем ордена и медали деда, его письма с фронта. Я стараюсь донести до их сознания, какие лишения пришлось испытать деду и всем, кто участвовал в этой страшной войне, чтобы мы все жили в свободной стране.

Только представьте: Любовь, девчушка 19 лет от роду, ассистирует хирургу, который оперирует только что поступившего солдата с наркозом в стакан водки, на живую ампутирует ногу, отпиливая ее обычной пилой.

Прадед наткнулся на семерых фашистов, засевших в доме, и открыл по ним огонь из автомата. Когда фашисты атаковали в ответ, у него отказало оружие.

Голод. Холод. Бесконечные бомбардировки, артобстрелы и смерть. Вот что окружало теперь юную девушку. Но жители города не сдавались, каждый вносил свою лепту в борьбу с врагом. И Аня не была исключением.

Вражеская авиация с упорной настойчивостью бомбила станцию. Санитарки и медсестры даже не обращали внимания на воющие звуки летящих бомб и взрывы, — вспоминает бабушка. — Нам было важно как можно быстрее принять раненых, отправить их на перевязки, операции, экстренную терапию, а тем, кто нуждался в более длительном и серьезном лечении, надо было помочь эвакуироваться в глубокий тыл.

Орден Славы III степени, которым отец был награжден 24 февраля 1945 года, нашел его лишь в 1975 году, спустя тридцать лет!

Под ружейно-пулеметным огнем, бомбежкой и артобстрелом противника линии связи беспрерывно рвались. Гвардии рядовой Михаил Матвеевич Соколов получил задание установить связь наблюдательного пункта с командным пунктом корпуса.

Раненый, он на плоту добрался до берега, попал в плен. В лагере прадедушку пытали, избивали. Он организовал побег, а затем примкнул к французам и до конца войны воевал в армии генерала де Голля.

«Я надеюсь, что молодое поколение будет помнить подвиг своих великих дедов и передаст историю их героической жизни и достойной смерти своим детям. А как же имена тех, кто погиб молодым? Ведь они не успели завести семью, оставить после себя потомство. Кто вспомнит их?»

Медперсонал шел пешком на расстоянии 100–200 метров от поезда, чтобы не попасть под снаряды немецких самолетов, летавших так низко, что с земли, казалось, было видно, как летчики улыбались, стреляя из пулемета.

С левого берега Северского Донца Гарафелилулла абый прислал свое последнее письмо. На одной стороне листа — практически прощальное письмо, словно он чувствовал, что из этого ада ему не выйти живым, а на обратной — стихи.

В жару и в холод, в мороз и слякоть тащили пушки, бывало, на себе, спали рядом на мерзлой земле.

Дедушка про войну никогда не рассказывал — не любил эту тему. Только бабушка бывало нет-нет, да и проговорится, что после войны у деда лет 5 только осколки из ног выходили

Было очень страшно. Каждую ночь в Сталинград на позиции привозили батальон солдат, а к следующему вечеру от него оставалось всего несколько человек.

«...Курышев Михаил Никифорович с честью выполнял свой долг перед Родиной по охране особо важных предприятий промышленности, и на его посту враг не прошел. Боец Курышев Н. М. — хороший боец-чекист. Можете им гордиться...»

Вот именно в этой деревне Гайтолово в сентябре 1942 г. и погиб мой дед, отец моей матери, муж моей бабушки, прадед моих сыновей — ст. политрук Дмитрий Константинович Чернышов.

«...Мне было 29 лет, когда началась война. Мы все пришли в военкомат. Хотели защитить Родину. В те июньские дни 1941 года нас записали в пехоту, и через несколько дней мы оказались на фронте. Смешалось всё: земля, небо, люди... Команда: „В атаку!“. Взрыв. Очнулся. Слышу немецкую речь. В плену».

В нашей семье принято чтить память о людях, подаривших нам свободу, память о моем деде, прошедшем Великую Отечественную войну. Ведь все они могут жить вечно в нашей с вами памяти, памяти наших детей и потомков.

Однажды подружки Прасковьи — обе Ани — шутя принялись драться. Одна выступила в роли Сталина, другая — Гитлера. В итоге «Сталин» победил, и все закричали: «Ура! Победа! Скоро война закончится!»

Сильные ветры со снегом ограничивали видимость, и автоколонны прекращали движение по Ладожскому озеру. Бывало, автомашины заносило снегом. Когда заканчивалась пурга, путевые рабочие откапывали их и выручали водителей.

В боях против немецко-фашистских захватчиков за нашу Советскую Родину на территории Восточной Пруссии тов. Ананский, будучи командиром роты танков ИС-122, выполнял боевой приказ по прорыву сильно укрепленной обороны противника в январе месяце 1945 года, проявил большие организаторские способности по воспитанию своих подчиненных в духе беспредельной преданности нашей Родине.

В госпитале дедушка познакомился со своей спасительницей, а в будущем и женой — моей бабушкой. Между ними завязались очень теплые отношения, которые переросли в настоящую любовь.

В 1945 году в Чехословакии дед случайно встретился со своим старшим братом. От радости их однополчане по воинской традиции подбрасывали на руках — качали. И они, крепко обнявшись, подлетали высоко вверх.

В 1941 году, когда Василию было 10 лет, его отправили в тыл. Вместе с мамой и другими женщинами он работал под лозунгом: «Всё для фронта, всё для Победы!». Все остальные дети были еще маленькими. Их отец в 1941 году ушел на фронт.