Наша Победа. Моя история

Я хочу рассказать о своих родственниках, участвовавших в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.

Мой отец Константин Павлович Сильвестров родился в 1911 году. В начале войны он работал в конструкторском бюро Косогорского металлургического завода, находившегося между Ясной Поляной и Тулой, и имел бронь. Только зимой 1942 года его призвали в армию и направили на курсы младших командиров под Томском, где мы с матерью жили в эвакуации. Когда перед отправкой на фронт отца на пару дней отпустили на свидание с семьей, мы сфотографировались. Эта фотография стоит у меня на полке как напоминание. Нельзя без слез и ненависти к фашистам смотреть на изможденных, постаревших за пару лет на десятилетия молодых людей, сравнивая их с цветущими молодоженами на довоенной фотографии.

После окончания курсов отец в звании техника-лейтенанта с июня 1942 года служил в должности командира взвода боепитания 1305-го пушечного артиллерийского полка Степного фронта под Сталинградом, а с 1943 года — в должности дефектовщика трофейных артиллерийских орудий 56-й армии 2-го Украинского фронта, на котором воевал до конца войны.

Войну он вспоминал неохотно. Рассказывал, как в долгую распутицу при наступлении техника и конные повозки безнадежно вязли в раскисших от дождей черноземах. У немцев кончались снаряды, и они не могли понять, откуда снаряды у русских, которые продолжали стрелять. Объяснение же было простое: боеприпасы на руках до боевых позиций носили старики, женщины, подростки.

По словам отца, на душе было тяжело оттого, что на отвоеванных позициях почти не было тел убитых врагов. Похоронные немецкие команды перед отступлением собирали тела убитых немцев в специально заготовленные крафт-мешки и вывозили в тыл.

Были и трагикомичные ситуации. При отступлении в Румынии и Венгрии немцы травили все водозаборные колодцы. В результате нашим войскам не хватало воды для лошадей. Случалось, их вынужденно поили сухим белым вином из подвалов захваченных замков. Опьяневшие после такого «водопоя» лошади тащили повозки, шатаясь.

День Победы отец встретил в Венгрии, где бои с остатками гитлеровцев еще продолжались. И здесь ошалевшие от радости победители, случалось, теряли бдительность. Отцу это едва не стоило жизни: в компании офицеров они верхом на лошадях поехали в гости к соседям и нарвались на затаившихся немцев. Погиб ординарец отца, под отцом убило лошадь, при падении с нее он повредил ногу и едва ушел, отстреливаясь из пистолета.

После окончания войны отца оставили в армии как специалиста с техническим образованием для участия в демонтаже оборудования предприятий в порядке репарации. Его демобилизовали только зимой 1948-1949 гг. из Карпинска на Северном Урале. Он вернулся в родную Тулу, работал инженером на подмосковной станции «Подземгаз». В 1971 году вышел на пенсию. В 1985 году, на 40-летие Победы мой отец был награжден орденом Отечественной войны II степени.

Константин Павлович Сильвестров прожил долгую жизнь. Умер в возрасте 83-х лет.

Братья моего отца

Старшие братья моего отца Николай, Михаил и Георгий Сильвестровы были призваны в Красную армию и воевали на разных фронтах, получили ранения, но вернулись живыми и целыми.

Про старшего брата Николая, которого я видел всего пару раз в Туле, где мы жили после войны, почти ничего не знаю, выглядел он уже стариком, ворчливым и неуживчивым, был женат, имел двоих сыновей.

Дядя Миша, невысокий добродушный крепыш, был учителем математики в лучшей тогда тульской школе № 1. Он провоевал всю войну командиром противотанкового орудия, имел боевые награды, но о войне я от него ничего не слышал.

Дядя Жора, 1903 года рождения, самый энергичный и деловой из братьев, разбитной и веселый, балагур и шутник, воевал в составе 956 стрелкового полка 299-й стрелковой дивизии на Северо-Западном, Донском, Сталинградском, Степном, 2-м и 3-м Украинских фронтах в должности заместителя начальника штаба полка. Он был контужен, дослужился до капитана, награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы» и другими.

Георгий Павлович Сильвестров воевал в Румынии, Болгарии, Югославии.

Он не вспоминал при мне о военных годах. После войны он работал начальником цеха на тульском заводе «Красный Октябрь», был женат, вырастил двух дочерей, живущих ныне в Туле. Похоронен на Всехсвятском кладбище в Туле.

Семья моей матери

Два брата моей матери Галины Алексеевны Сильвестровой (Грудининой) — Петр Алексеевич и Иван Алексеевич Грудинины — были мобилизованы в первые дни войны.

Старший, Петр Алексеевич Грудинин, родился в 1907 году, до войны работал на вагонном заводе в Калинине (сейчас Тверь). В начале войны красноармейцем был призван в РККА. Служил телефонистом в 87-м отдельном батальоне связи 11 стрелковой дивизии на Ленинградском фронте. 16 сентября 1941 года Петр Грудинин пропал без вести в районе Стрельны Ленинградской области.

Донесение о безвозвратных потерях 11-й стрелковой дивизии, март 1942 года

Увеличенный документ (PDF, 1 МБ)

Его супруга Анна Васильевна, медсестра местной больницы, осталась в оккупированном гитлеровцами Калинине c двумя малолетними детьми Риммой и Стасиком— одним из родившихся близнецов, второй не выжил.

В коммунальной квартире, где они жили, поселились и немцы. Воды в городе не было, ее приходилось по ночам носить в ведрах с Волги, восточный берег которой удерживали наши части. Берега постоянно простреливались. Однажды, когда Анна Васильевна принесла в свою коммуналку драгоценную воду в ведре, какой-то немец выхватил его, и в ответ невысокая хрупкая женщина надела ему на голову детский горшок с содержимым.

Немедленную расправу над ней предотвратил немецкий офицер, случайно оказавшийся свидетелем произошедшего. Провинившегося немецкого солдата по его приказу арестовали и повели на гауптвахту, ведро с водой вернули.

Анна Васильевна сумела в тяжелейших условиях оккупации сохранить детей. Потомки погибшего воина выжили, и хотя жизнь обоих оказалась покалеченной, выросли, создали свои семьи, и ныне в Твери растут уже внуки и правнуки Петра Алексеевича, память о котором свято чтут в их семьях.

Младший брат матери Иван Алексеевич Грудинин был на фронте шофером знаменитой полуторки «Газ-АА» в составе бронепоезда противовоздушной обороны, который перемещался вдоль линии фронтов от Сталинградского фронта до Подмосковья. Дядя перевозил грузы и боеприпасы.

При одном из налетов вражеской авиации он вовремя успел выскочить из своей полуторки и залечь перед тем, как машина была уничтожена прямым попаданием бомбы. 23 марта 1943 года, при очередном массированном налете вражеской авиации на бронепоезд, его выбросило из разрушенного вагона ударной волной. Дядя получил множественные осколочные ранения, в том числе колена и лица.

После лечения в тыловом госпитале в Ташкенте он был комиссован как инвалид первой группы и вернулся в родную деревню Киево в 20 км от Калинина. Долго лечил раненую ногу и глаза. Косой шрам на носу и осколок в ноге остались с ним до конца жизни. До выхода на пенсию работал в колхозе, женился, вырастил сына и дочь, скончался в 76 лет и погребен на сельском кладбище в соседнем селе Садыково. Его дочь Наталья, внук Дмитрий, правнуки Андрей и Настя живут в Твери, но дом в Киево сохранили и хранят добрую память об Иване Алексеевиче.

Все мои родственники-мужчины участвовали в войне, громких подвигов не совершили и особых наград не заслужили, но достойно прошли свой боевой путь. Все, кто остался в живых, вернулись после войны к мирной жизни и продолжили трудиться на благо Родины. Низкий им поклон от меня и моей семьи.