Наша Победа. Моя история

О моем дедушке Николае Ивановиче Лазутине (1918–1999 гг.) я знаю немного. Виделась с ним я несколько раз, но о войне он говорить не любил и всегда вспоминал о тех годах со слезами на глазах. Много о жизни дедушки мне рассказал мой отец.

Шел 1936 год. Шестнадцатилетний паренек Коля Лазутин, уроженец маленького села Михайловка на Оренбуржье, был доволен. Он успешно закончил в Самаре техникум связи и готовился по распределению уехать в Ногинск на работу. Его семья, потомственные крестьяне, имела приличный надел земли, полученный еще по Столыпинской реформе. Земли в Оренбуржье хватало всем — только работай. И работали, нечего сказать. В семье было восемь детей, всем доставалось, хорошо познал труд на земле и Коля, хоть и был младшим. А вот теперь прощался с родными местами и готовился осваивать новую профессию. Но вышло немного иначе. Ногинск объявил призыв в Ленинградское военное училище без ограничения по возрасту и как раз по его профессии: связь.

Так вместо работы мой дедушка стал курсантом. Окончить училище в Ленинграде не удалось. По приказу Сталина курсантов перевели в Киевское училище. Его-то и окончил с отличием в 1939 году Николай Лазутин. Он был оставлен при училище командиром взвода. Осенью 1939 года, когда проходило присоединение Западной Украины, Лазутина взяли в штаб округа как связиста. В 1940 году его назначили адьютантом генерала Добынина в штаб округа.

В это время проходили учения трех армий. Штаб стоял в Тарнополе (сейчас Тернополь, Западная Укранина). За день до начала войны деда отправили в Киев для получения средств связи. Ночью город бомбили. Вернулся солдат в Тарнополь, в штаб, а того уже нет на месте. Бросился по следам. Кто-то сказал, что штабные уехали в Проскурово, но и там их уже не было. Нашел своих дедушка только в Киеве. Кто постарше, тот знает, что такое киевский котел. Долго пытались вырваться из него, но к сентябрю попали в полное окружение.

Профессор В.А. Анфилов, участник и ветеран Великой Отечественной войны, написал об этой крупнейшей катастрофе в «Российской газете» от 31 июля 1993 года огромную статью. По его словам, в этом трагическом событии и по сей день еще остается много белых пятен. Кто и почему виноват в том, что в сентябре 1941 года немцы окружили и разгромили войска Юго-Западного фронта? Только в плен были взяты свыше шестисот тысяч солдат и офицеров. При этих обстоятельствах попал в плен и мой дедушка. Четыре раза он совершал побег, и четыре раза его возвращали обратно. Очевидно, немцы, окрыленные первыми успехами, еще не стремились к поголовному уничтожению пленных, но за последний побег Николая Ивановича отправили в Дортмундскую тюрьму.

Лагерь при ней был интернациональным, но для русских был сооружен отдельный барак на 300 человек. Дортмунд находился в Северной Вестфалии, которая граничит с Нидерландами и Бельгией — это противоположная от Советского Союза сторона Германии. Очевидно, поэтому наши самолеты здесь не появлялись за все время войны. Прилетали американские, но они лагерь и тюрьму не бомбили. Лишь один раз на лагерь упала шальная бомба, но и ее хватило, чтобы разнести тюремное здание. Николаю Ивановичу повезло: он получил три осколочных ранения и контузию, но остался жив. Освободили их американские войска 14 апреля 1945 года. Пленных буквально распустили: иди, куда хочешь. Кормили наравне со своими солдатами. Только тогда Николай Иванович рассказал свою историю и в первый раз открыл, что он офицер. Через некоторое время ему предложили поработать по репатриации пленных русских. Он согласился. Дедушку свозили в Париж, где в это время находилась военная миссия СССР, а в конце апреля он уже был в городке Хемерев в должности заместителя начальника штаба по репатриации. Десять тысяч бывших русских военнопленных формировали во взводы и роты и отправляли на Родину. В октябре Николай Иванович был демобилизован и направлен в 245-й фильтрационный лагерь как бывший военнопленный.

Около месяца прошло в допросах, и только потом дедушку отправили в родное Оренбуржье, где он должен был находиться три года на доследовании. Встал вопрос: как жить дальше? В конце 1946 года он устроился в школу в родной Михайловке учителем математики. Тут же поступил на заочное отделение в Оренбургский педагогический институт. Но после трех курсов получил приказ об отчислении как бывший военнопленный. По той же причине уволили из школы. Уехал в Казахстан. Там был большой недобор учителей, и его взяли в школу.

Недоучкой работал до 1952 года, когда по приказу Н.С. Хрущева Николаю Ивановичу восстановили все звания и вернули ранее выданные награды: «За оборону Киева», «За боевые заслуги». Вскоре и вызов из института пришел. Дедушка окончил его и проработал еще несколько десятков лет учителем.

В Суздаль переехал с семьей в 1989 году. «Понравился нам этот город после экскурсии, — вспоминал как-то Николай Иванович, — да и к детям поближе. Они у меня в Ленинграде». А детей у него пятеро. Всех воспитал и выкормил.

В 1999 году дедушки не стало. Но память о нем бережно хранит вся наша семья.